Гамбит Бубновой Дамы - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Конечно, есть литература тех лет, сохранились подлинные фильмы, видеозаписи. Но кто их смотрит и читает, кроме специалистов? Сокровища духа былых времен для большинства потомков – только имена гениев, два-три афоризма, десяток цитат…

Многим доводится пожалеть своих предшественников – несчастные, как им не повезло, что не дожили до нашего, самого лучшего из времен… Но жили и тогда люди, и, пожалуй, не хуже нашего, а если чего не имели из нынешних благ, так и не нужно это им было, и может, с большим основанием – им бы нас пожалеть?

…Новиков никак не соответствовал сложившемуся у Альбы стереотипу. Веселый, энергичный, подвижный, лишенный каких бы то ни было комплексов, и архаические слова звучат у него совсем иначе, чем на страницах древних книг. Оказался он крепок, подтянут, мускулист; совсем не похоже, что мучают его тысячи болезней и подстерегает неминуемая ранняя смерть.

Ему, очевидно, надоело сидеть, он встал из-за стола и начал, не прекращая разговора, ходить между окном и камином. При каждом шаге его хлопал по бедру массивный кожаный футляр.

– А что вот это, Андрей? – спросила Альба, когда он поравнялся с нею в очередной раз.

– Это? – Новиков вновь внимательно посмотрел ей в глаза, как давеча, после вопроса Герарда. Лицо у него вдруг стало неприятное. Отстегнув ремешок, перехлестывавший крышку футляра, он вытащил и показал ей тусклый блестящий пистолет с длинным стволом и изогнутой деревянной рукояткой.

– Прошу. «Борхарт-Люгер 08». Огнестрельный механизм на предмет самообороны в период межгосударственных конфликтов и классовых битв, годится, разумеется, и в других ситуациях. Если останетесь здесь, придется научиться пользоваться.

– А что, есть необходимость? – спросил Корнеев.

– Стал бы я его таскать, – дернул щекой Новиков. – А у вас какое оружие?

– Сейчас – никакого. А вообще, конечно, имеется, только на других принципах…

– А этот чем плох? Ну ладно, об этом тоже еще успеем…

Новиков спрятал пистолет и вновь стал веселым и добродушным. Впрочем, разговор затухал.

Корнеев тоже подошел к окну. Садящееся солнце окрасило ледяные узоры в нежно-матовый цвет. От стекла тянуло холодом.

Страшно все же. Сейчас он уже сдал бы свою вахту, посмотрел гипнофильм или почитал бы и ушел в сон на свои сорок суток. А где он сейчас? Голова плавно кружилась, в ушах слегка шумело. Словно поднес к уху большую раковину. Новиков подошел неслышно, стал рядом.

– Вы, я вижу, постарше других и покрепче, – совсем новым, негромким и сочувственным голосом сказал он. – Я все понимаю, но так сейчас надо. Не считайте меня бесчувственным болваном. Мы просто знаем толк в соответствующих ситуациях. Вы сколько лет живете?

– Я? Пятьдесят пять…

– Нет, не вы лично. Вообще люди.

– Кому как повезет. А в среднем лет сто пятьдесят – сто восемьдесят.

– Да… А мы – семьдесят. Ну, чуть бывает больше. А то и это не дотягиваем.

– Я знаю. И еще у вас войны.

– Это тоже есть. Так что с траурными моментами почаще вас сталкиваемся.

Помолчали еще. Новиков хрипел трубкой, деликатно пускал дым в сторону.

– Но все же – откуда вы здесь? Ведь в наше время, в двадцатом веке, к звездам не летали…

Новиков усмехнулся.

– Вы знаете, как далеко мы сейчас от Земли?

– Знаю. Больше тридцати парсек.

Новиков кивнул и отвернулся. Засмотрелся на Альбу, которая увлеченно занималась книгами. Брала их в руки, перелистывала, вдыхая ни с чем не сравнимый запах старой бумаги и переплетов. Через эти пакеты печатных листов прошлое удивительным образом смыкалось в ее руках с настоящим, тем более что на полках стояли книги не только двадцатого, а и девятнадцатого, даже восемнадцатого века.

– Знаете, давайте обо всем – завтра, – как бы даже просительно сказал Новиков, отрывая взгляд от девушки… – А сейчас я предлагаю – в баню. Очень способствует. – Он уже не в первый раз употребил это бессмысленное, но какое-то очень многозначительное выражение. – Кстати, вы знаете, что такое настоящая русская баня без всяких новомодных тенденций?

– Я знаю, – сказал Герард. – Это гигиенический ритуал, основанный на древнескандинавских философских и религиозных воззрениях. Имеет отношение также к культам богов огня и воды…

– Здорово! – восхитился Новиков и посмотрел на Корнеева, словно приглашая его принять участие в веселом розыгрыше. – Только, по-моему, ваша формулировка страдает излишним академизмом, что ли… Похоже, на практике вы с этим ритуалом не сталкивались. Странно. А он есть альфа и омега российской культуры, никак не скандинавской. Впрочем, если вы имеете в виду финскую баню, так называемую сауну… Хотя и она – не более чем заимствование русской же идеи.

Они прошли через холл, еще через несколько комнат, тоже наполненных приметами чужой, незнакомой и непонятной жизни, потом Андрей вел их длинным коридором с голыми бревенчатыми стенами, и наконец они очутились в обширном помещении, которое все светилось нежным медовым светом полированного дерева. Вдоль стен стояли дощатые скамьи, а пол покрывали сплетенные из растительных волокон толстые желтые циновки. Пахло сухим деревом и какими-то травами, пучки которых в изобилии были развешаны под потолком.

Новиков выложил на лавки мохнатые белые простыни и цветные полотенца, сказал, что здесь можно раздеться, и исчез. Вернулся он в довольно странном наряде, состоящем из холщового фартука, рукавиц и глубокой войлочной шапки. Космонавты к этому времени разделись. Альбе показалось, что, взглянув на нее один раз, Новиков в дальнейшем старательно отводил глаза, но причина оставалась для нее непонятной.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6